В. Василевский: «Красный террор принимал иногда геноцидный характер…»

На официальном сайте «Посольского Австралийского отдела» Забайкальского войскового Казачьего общества опубликована статья читинского краеведа, кандидата исторических наук В. Василевского «Две системы: сравнение красного режима и белой государственности в Забайкалье», которую он разместил на страницах газеты «Вечорка». Публикуем ее без каких-либо ограничений и изъятий.

В ходе Гражданской войны на Востоке России возникла Забайкальская Белая государственность, кратковременное существование которой было связано с деятельностью Г.М. Семенова. Это стало основной причиной, чтобы в советское время Семенов был представлен исчадием ада. Он и злейший враг Советской власти, и палач, и японский наймит, и шпион, и малограмотный политический деятель, и пьяница и развратник и т.д.
Единственно верным из этого было лишь то, что Г.М. Семенов действительно был непримиримым врагом Советской власти и никогда этого не скрывал. В своем обращении к населению накануне оставления Читы атаман писал: «Стремясь к примирению враждующих, но в действительности национально настроенных групп населения… я в то же время и одной минуты не думал о прекращении борьбы с коммунизмом, которую ведет сейчас весь народ России… Три года я боролся с большевизмом, буду и впредь бороться с ним до конца». Этому обещанию Г.М. Семенов остался верен до последних дней жизни.
Одним из основных критериев оценки государственного деятеля является степень честности в осуществлении своей политической программы. В этом отношении честность атамана Семенова никаких сомнений не вызывает. Атаман открыто и откровенно, не считаясь с тем, что может поставить себя под удар, объявил о своих целях. Кратко их можно сформулировать несколькими тезисами: свержение Советской власти и восстановление власти, установленной после Февральской революции; проведение новых выборов во Всероссийское Учредительное Собрание; предоставление всем гражданам политических прав и свобод; введение всеобщего, равного, прямого избирательного права при тайном голосовании; восстановление единой и неделимой России с предоставлением каждой нации культурно-национальной автономии; восстановление частной собственности и рыночной экономики.
К сожалению, руководители Советского правительства и ВЦИК, избранного 2-м Всероссийским съездом Советов, такой честностью не обладали. Они не решились сказать о своих истинных целях, ограничившись в декретах съезда только требованиями о передаче всех земель крестьянам и заключении мира. Это было сделано потому, что Ленин прекрасно понимал, что подавляющее большинство крестьянского населения страны не имело никакого представления о большевиках и их программе. Их кумирами в тот период были эсеры. Вот почему в декретах съезда не было ни слова о предстоящем проведении социалистических преобразований. Они будут осуществляться по мере укрепления Советской власти.
У Советской и Забайкальской Белой государственности имеются сходства и различия как в государственной системе, так и в методах проведения в жизнь поставленных задач. Основное сходство заключалось в том, что в них сразу же начали складываться тоталитарные режимы. В Советской России это проходило в условиях «диктатуры пролетариата», под которой Ленин понимал «ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не стесненную, непосредственно на насилие опирающуюся власть», и далее: диктатура означает «неограниченную, опирающуюся на силу, а не на закон власть».
Такая сущность ленинского понимания диктатуры пролетариата очень скоро привела к возникновению правового беспредела, который достигнет своего расцвета после его смерти.
В Забайкальской Белой государственности также сложился авторитарный режим, при котором вся полнота государственной и военной власти сосредоточилась в руках атамана Семенова, признавшего власть Временного Сибирского правительства, а затем правительства Колчака, и руководствовавшегося их законами. И только после передачи 4 января 1920 г. Колчаком ему всей полноты власти на Российской Восточной окраине началось местное законодательное творчество, распространявшееся только на Забайкальскую область.
Если сравнить Советскую и Забайкальскую государственные системы, то увидим и серьезные различия. Остановимся на некоторых из них. Советская власть сразу же отказалась от всеобщего, равного избирательного права и тайного голосования. Избирательное право получили только рабочие, трудовое крестьянство (бедняки, а затем и середняки) и незначительная часть интеллигенции. Избирательное право перестало быть равным. Депутат от рабочих избирался от меньшего числа избирателей, а депутаты от других слоев населения — от большего числа. Огромное влияние на волеизъявление избирателей оказывало введение открытого голосования. Многие избиратели не решались голосовать против предлагаемых кандидатов. Эти ограничения существовали до принятия Конституции 1936 г. Но и после этого сохранилась безальтернативность выборов, когда в каждом избирательном округе баллотировался только один кандидат. Другими словами, у избирателя выбора не было.
В отличие от Советской власти Белый режим, несмотря на военное положение, восстановил введенное в 1917 г. Временным правительством всеобщее, равное, прямое избирательное право при тайном голосовании. И даже в октябре 1920 г., когда Белый режим терпел поражение, выборы от населения в законодательное Временное Восточно-Забайкальское Народное собрание проходили на основе всеобщего, равного, прямого избирательного права при тайном голосовании.
Такие же серьезные различия между советским руководством и Семеновым были в отношении к деятельности политических партий. Ленин, будучи горячим сторонником однопартийности, считал недопустимым деятельность тех партий, которые осудили захват власти большевиками, и лишь из тактических соображений временно примирился с легальным существованием анархистов, левых эсеров и эсеров-максималистов, поддержавших большевиков в октябре 1917 года.
Уже 28 ноября 1917 г. В.И. Ленин подписал Декрет СНК об аресте членов руководящих учреждений партии кадетов как партии врагов народа. И хотя другие партии официально запрещены не были, СНК настойчиво проводил курс на ограничение и приостановление деятельности партий правых эсеров и меньшевиков. Вскоре репрессии коснулись и тех партий, которые в свое время поддержали большевиков. В результате репрессий к концу Гражданской войны многопартийность в Советской России фактически была ликвидирована.
А затем начался настоящий отстрел бывших членов бывших политических партий, превратившийся в настоящую облаву в 1937-1938 годах, когда их прежнее членство стало отягчающим обстоятельством при определении меры наказания по печально известной статье 58 УК РСФСР.
В стране осталась только партия большевиков. Ее правящее положение привело к тому, что диктатура пролетариата фактически переросла в диктатуру партии. Это еще в 1922 г. признал в Политическом докладе ЦК РКП (б) 12-му съезду партии Г. Зиновьев, и Сталин ему не возражал. И позднее Генеральный Секретарь ЦК партии по должности становился диктатором страны при формальном сохранении демократических институтов.
Атаман Семенов всегда отрицательно относился к существованию любых политических партий, независимо от их программных требований. В их деятельности он видел основную причину тех бедствий, которые постигли Россию, считая, что «попытки втиснуть в рамки отдельной политической партии все многообразие русской жизни слишком дорого обошлись России».
И тем не менее атаман допустил существование многопартийной системы. Белые власти не запретили ни одной партии, в том числе и партию большевиков. Другое дело, что большевики, левые эсеры, эсеры-максималисты и анархисты, призвавшие население к вооруженной борьбе за свержение Белого режима, лишили себя права на легальное существование и перешли на нелегальное положение. Но даже и в таких условиях их члены получили возможность работать в профсоюзах, кооперации, Красном Кресте при соблюдении существовавших законов. Многопартийность существовала до падения Белого режима и была ликвидирована просоветским правительством Дальневосточной Республики.
Семенову было предъявлено обвинение в антипатриотизме. Цинизм такого обвинения удивляет, если учесть, что сами большевики не гнушались в борьбе за власть становиться, по сути дела, союзниками иностранных агрессоров.
10 февраля 1904 г. Япония объявила войну России. Большевики сразу же призвали трудящихся бороться за поражение Царской России. Такой призыв не был только декларативным. Большевики не только развернули широкую антивоенную агитацию, но и организовывали забастовочное движение на железных дорогах и военно-промышленных предприятиях, чтобы ослабить обороноспособность страны и тем самым внесли свой вклад в победу Японии.
И, видимо, поняв далеко идущие политические последствия такой тактики, большевики постарались возложить ответственность за поражение на «бездарных генералов» и царское правительство. И через 40 лет, 2 сентября 1945 г., обращаясь к советскому народу по случаю победы над Японией, Сталин справедливо отметил, что наша победа смыла черное пятно поражения, но ни слова не сказал о том, что большевистская партия, в рядах которой он состоял, способствовала победе Японии.
Такую же тактику большевики повторили после того, как 4 августа 1914 г. Германия объявила войну России. И на этот раз они призвали бороться за поражение Российского правительства в войне и к превращению «империалистической» войны в войну гражданскую, то есть снова выступили союзником агрессора. Губительные последствия такой тактики общеизвестны.
А как же вел себя в годы Великой войны Г.М. Семенов? Уже в сентябре 1914 г. будущий атаман в составе 1-го Нерчинского казачьего полка сражался на фронте и одним из первых забайкальских казаков за проявленный героизм в боях за Веру, Царя и Отечество был награжден орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени, а вскоре Георгиевским оружием и другими боевыми наградами. Так же героически вели себя на фронте многие офицеры и рядовые казаки, вернувшиеся с фронта с многими боевыми наградами, а затем примкнувшие к Белому движению.
Да, Семенов принял помощь японцев для ведения борьбы за свержение Советской власти, которую он считал нелегитимной, и восстановление Единой и Неделимой России. Установив союзнические отношения с японцами, Семенов твердо отстаивал суверенитет Забайкальской Белой государственности и ее территориальную целостность. Им не было подписано ни с Японией, ни с другими странами Антанты ни одного неравноправного договора. Это было косвенно признано даже Советским правительством, которое не решилось обвинить его в измене Родине.
А разве в годы Гражданской войны Советское правительство не приняло помощь от интернационалистов? И когда фашистская Германия вероломно напала на нашу Родину, Сталин проявил государственную мудрость, сразу же приняв военную помощь Великобритании, а затем и США!
Серьезное значение советское правосудие придало обвинению Семенова в зверствах против мирного населения. Во время Гражданской войны обе противоборствующие стороны применяли весьма жесткие меры в борьбе против своих политических противников. Правда, в советское время о красном терроре предпочитали не распространяться. Так же поступают поклонники Сталина в настоящее время.
Кем же были «мирные жители», которые составили абсолютное большинство репрессированных Белым режимом? Это, прежде всего, бывшие руководящие работники советских и партийных органов. Эта категория репрессированных напоминает «бывших», репрессированных органами Советской власти. Белым репрессиям подвергались члены нелегальных групп, призывавшие к свержению Белого режима, организовывавшие партизанские отряды и снабжавшие их оружием и боеприпасами, а также сведениями о численности, дислокации и передвижениях воинских частей, то есть занимавшихся шпионажем. А какая власть не наказывает за подобные деяния?
А дальше начинаются различия. Красный террор принимал иногда геноцидный характер, когда распространялся не только на совершивших конкретные преступные деяния, а карал вообще за принадлежность к той или другой социальной группе: дворянству, буржуазии, духовенству, казачеству, прежним правоохранительным органам, генералитету и т.д. Именно так определял суть красного террора один из руководителей ВЧК М. Лацис: «Мы не ведем войны против отдельных лиц. Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который мы должны ему предложить, — к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого. В этом — смысл и сущность красного террора». Ни один белый режим не репрессировал только за принадлежность к рабочему классу или крестьянству.
Белый террор не был таким массовым, как красный, и проводился в военное время. До сегодняшнего дня нет документально подтвержденных данных о численности жертв белого террора в Забайкалье.
Приводятся лишь бездоказательные цифры. Так, в советское время говорилось о пяти тысячах казненных в Маккавеево, но как утверждал специально изучавший эту проблему В.Г. Карабанов, за два года в Маккавеево были казнены 190 человек. Для сравнения скажем, что только в один день 8 мая 1938 г. В Читинской области были расстреляны 335 человек.
Несомненно, что в Белой государственности отдельными сотрудниками контрразведки во время следствия применялись пытки. Но до сих пор неизвестен ни один подписанный Семеновым документ, в котором бы атаман объявлял законными пытки и требовал их применения. А 10 января 1939 г. Сталин направил руководителям региональных партийных органов и начальникам УНКВД разъяснение, что «применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 г. с разрешения ЦК ВКП». Сталин не только разъяснил, но и потребовал применения пыток: «Метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь…»
Было и другое отличие в карательной политике Советской власти и режима Семенова. В последнем наблюдалась тенденция к ослаблению террора, несмотря на поражения на фронте. Летом 1920 г. большевики даже получили право работать легально. Более того, когда в сентябре 1920 г. контрразведке удалось арестовать почти весь состав Читинского подпольного большевистского комитета, то все арестованные были освобождены, а прибывших из Верхнеудинска и Благовещенска связных передали властям ДВР.
Красный же террор с окончанием Гражданской войны не только не прекратился, а набирал новые обороты, превратясь в 1937 и 1938 годах в кровавую вакханалию. По официальным данным, только за эти годы были арестованы 1 миллион 448 тысяч 366 человек, из которых расстреляли 681692 — почти половину. А сколько было выселено в административном порядке, особенно во время коллективизации?! И сколько оказалось отцов, матерей, жен, детей в семьях арестованных, потерявших кормильцев?!
Повседневной практикой советского режима стало проведение карательных кампаний, в ходе которых репрессировались целые социальные группы. Назовем некоторые из них.
30 июля 1937 г. был издан приказ НКВД СССР №        00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов», которым предусматривался арест в Восточно-Сибирском крае, в который входили районы Восточного Забайкалья, 5000 человек, в т.ч. по 1-й категории 1000. В Читинской области до 1 января 1938 г. по этому приказу были арестованы 6455 человек, из которых расстреляли 2657.
8 августа 1937 г. появился приказ НКВД СССР №        00485 о репрессиях лиц польской национальности. По данному приказу в СССР были осуждены 106 тысяч 666 человек, из них 84 тысячи 471 человек приговорены к расстрелу. В Читинской области к 1 января 1938 г. были арестованы 368 человек. Среди репрессированных оказалось немало русских, имевших польские фамилии.
20 сентября 1937 г. — новый приказ: «Об операции по репрессированию бывших служащих КВЖД и реэмигрантов Маньчжоу-Го». Рассмотрены были дела на 30938 человек, из которых 19312 расстреляны. В Читинской области до 1 января по приказу арестовали 1553 человека. К арестованным нужно добавить сотни тысяч высланных немцев, крымских татар, чеченцев, ингушей, корейцев и представителей других национальностей, попавших в число неблагонадежных. Последствия этого беззакония дают о себе знать до сих пор.
Одновременно с усилением репрессий ужесточались меры наказания при лишении свободы. 2 октября 1937 г. ЦИК СССР повысил высший срок лишения свободы с 10 до 25 лет. 19 апреля 1943 г. Указом Верховного Совета СССР для военных преступников и сотрудничавших с оккупантами было введено исполнение высшей меры наказания через повешение. Через несколько дней, 22 апреля 1943 г., появились каторжные работы.
В Забайкальской Белой государственности подавляющая часть арестованных предстала перед военно-полевыми судами и Читинским окружным судом. В советское же время основная масса репрессированных осуждалась неконституционными органами — «тройками», Особым совещанием и Комиссией Прокуратуры СССР и НКВД без вызова на их заседания.
Не имеется документов, которые бы говорили, что атаман Семенов вмешивался в ход следствия или требовал от судов ужесточения приговоров. Зато атаман широко пользовался своим правом помилования и сокращения сроков наказания. Так, 11 декабря 1918 г. он помиловал 125 подсудимых, представших перед Читинским окружным судом.
Этого нельзя сказать о Сталине. Огромная масса документов сохранила его указания следователям о необходимости применения к обвиняемым физических мер воздействия, то есть пыток. Приведем некоторые примеры. На материалах НКВД по делу бывшего секретаря ЦИК СССР И.С. Уншлихта Сталин написал: «Избить Уншлихта за то, что он не выдал агентов Польши…» 13 марта 1938 г. Сталин предложил «бить во всю Рябинина, почему не выдал Варейкиса».
Сталин постоянно вмешивался в работу судов, определяя меры наказания по будущим приговорам. Эти указания, как правило, ужесточали меры наказания. 12 мая 1935 г., утверждая предложения Ягоды по так называемому «кремлевскому делу», Сталин повысил многим сроки лишения свободы, а брату Л.Б. Каменева И. Б. Розенфельду определил высшую меру наказания. 7 января 1936 г. Сталин, рассмотрев дело о группе, «готовившей террористический акт против Жданова», предложил расстрелять всех членов группы.
Ни в одной белой государственности не было такого вопиющего юридического беспредела как дача всем региональным управлениям НКВД одобренных Политбюро ЦК ВКП (б) лимитов, определяющих количество граждан, подлежащих аресту. Истоки их идут к началу 20-х годов.
После подавления протеста жителей г. Шуя против изъятия церковных ценностей 19 марта 1922 г. Ленин предложил Молотову направить в Шую решительного члена ВЦИК, чтобы «процесс против шуйских мятежников… был проведен с максимальной быстротой и закончился не иначе, как расстрелом очень большого числа самых влиятельных и опасных черносотенцев г. Шуи, а по возможности также и не только этого города, а и Москвы и других духовных центров». И далее: «чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать».
8 мая 1933 г. Сталин и Молотов подписали постановление о выселении 12 тыс. крестьянских хозяйств, в т.ч. тысячу хозяйств из Восточно-Сибирского края. В 1937 г. выделение лимитов стало системой, причем при их выполнении были многочисленные случаи выделения вторых лимитов, а иногда даже третьих.
26 сентября 1937 г. была образована Читинская область, и 2 января 1938 г. начальником УНКВД области был назначен Г.С. Хорхорин. Ему и прибывшим с ним палачам было поручено очистить область от шпионов и врагов народа. Предстояло, по словам заместителя ОО ЗабВО А Видякина, арестовать 75 процентов населения области, т.к. «здесь все шпионы и контрабандисты».
Хорхорин рьяно принялся за выполнение данного ему задания и в январе 1938 г. обратился к Ежову с просьбой увеличить лимит на арест 3000 человек, в т.ч. 2000 человек по 1-й категории. Согласие было получено. Неслучайно забайкальцы назвали это время «хорхоринщиной», а Советская власть высоко оценила его рвение, наградив орденом Ленина и избранием депутатом Верховного Совета РСФСР. И только когда Сталину, как всегда, потребовалось переложить свою ответственность за совершенные преступления на других, Хорхорин был арестован и закончил свой бесславный жизненный путь в московской тюремной больнице. А сколько активных исполнителей злой воли вождя ушли от ответственности и получили пенсии!
Верхом правового беспредела, воцарившегося в стране, можно считать так называемые «расстрельные списки». Они составлялись территориальными органами НКВД уже с определенными мерами наказания, вплоть до высшей. Эти списки утверждались членами Политбюро ЦК ВКП (б). Возможно, что первый список на 585 человек Политбюро утвердило 4 октября 1936 г. Всего, по неполным данным, обнаружен 361 список на 41 тысячу 391 человека, утвержденные Сталиным. Не отставали от него и другие члены Политбюро. Молотов утвердил 373 списка на 43 тысячи 569 человек, Каганович — 189 списков на 19 тысяч 110 человек, Ворошилов — 186 списков на 10 тысяч 110 человек, Жданов — 175 списков на 20 тысяч 985 человек. Не забыли наши вожди и далекое Забайкалье. 10 июня 1937 г. Сталин и Молотов подписали список на арест военнослужащих ЗабВО, в который включили 157 человек, в т.ч. 141 по первой категории.
Имеются все основания утверждать, что в Забайкальской Белой государственности такой кровавой практики не было. Во всяком случае, до сих пор не обнаружено ни одного подобного документа, который был бы подписан атаманом Семеновым. Нет ни одного упоминания о таких списках в многочисленных воспоминаниях современников.
А современным поклонникам Сталина, которые с такой яростью борются с мертвыми белогвардейцами, хочется пожелать, чтобы они с такой же энергией боролись против коррупционеров, высокопоставленных мошенников и воров, если они хотят быть полезными стране. Во всяком случае, это будет более патриотично, чем продолжать бороться с мертвыми защитниками Единой, Неделимой России.